Парадокс Трампа

Похоже, мы узнали окончательный результат выборов президента США в 2020 году в прошедшую пятницу, когда Верховный суд отклонил иск Техаса признать незаконными результаты выборов в штатах Висконсин, Джорджия, Мичиган и Пенсильвания. Это означает, что победителем в этих штатах и вообще по стране становится Джо Байден (краткий обзор иска можно найти тут). Так что, несмотря на заявления команды Трампа о продолжении борьбы, шансы на юридическую победу стали равны нулю, и в понедельник 14 декабря Коллегия выборщиков проголосует за демократа, а 6 января 2021 результаты утвердит Конгресс.

Пусть результат голосования и не радует, стоит попробовать проанализировать происшедшее в Америке за последние годы в свете того, что Дональд Трамп – один из самых необычных и противоречивых политиков в мире. По сути он один из немногих, – если не единственный! – глав государств, по отношению к которым можно использовать слово “парадокс”, т.к. скрупулезно следуя фактам и логике, можно прийти к противоположным выводам, к причинам одновременно как победы, так и поражения.

В какой-то мере Трамп ворвался в американскую политику в июне 2015 года, когда он объявил об участии в президентских праймериз республиканцев. До того он начал было президентскую кампанию в 1999 году в качестве кандидата от Партии реформ, обсуждал возможность выступить в качестве оппонента Обамы на выборах 2012 г. Впрочем все попытки до 2015 года имели ничтожное значение. Еще один важный для понимания контекста момент: с 2001 по 2009 Дональд Трамп был демократом, его политические пожертвования на начало 2011 года в 48 случаях из 96 были республиканцам, а среди 10 крупнейших получателей этих пожертвований было 6 демократов и 4 республиканца. Подозреваю, что многие богатые американские бизнесмены жервуют деньги и республиканцам, и демократам, ничего удивительного в этом нет. Как и в том, что политики меняют партии, Рональд Рейган, к примеру, в 51 год ушел от демократов к республиканцам.

Отличия или необычность Дональда Трампа в том, что его президентская кампания 2015-6 годов и его президентство с января 2017 по настоящее время характеризовались:

1. отсутствием предыдущего политического опыта и в качестве политика, и в качестве политического назначенца, а также отсутствием связей с руководством Республиканской партии;
2. опорой на собственный опыт владельца множества (около 500) бизнесов;
3. апелляцией к американскому среднему классу и здравому смыслу;
4. акцентом на экономику и интересы избирателей;
5. способностью “драться” и не сдаваться в самой неудобной, невыгодной ситуации, бесстрашием перед лицом превосходящих сил противника;
6. проявлениями живости характера и быстроты мышления;
7. подчёркнутой уверенностью в собственных силах;
8. умением вдохновить сторонников;
9. нежеланием пользоваться эвфемизмами и общепринятой политкорректной лексикой и несогласием с консенсусом элиты;
10. желанием быть в центре внимания.

Теперь посмотрим на положительные и отрицательные следствия каждого из этих пунктов.

Пункт 1. С одной стороны, Трамп не был связан с “вашингтонским болотом” – большой группой карьерных политиков, генералов и бюрократов, превращающихся в лоббистов и “консультантов”, чтобы монетизировать в какой-то момент собственные приятельские связи в органах исполнительной и законодательной власти, – потому мог предлагать “осушить болото”. На того, кто не связан моральными и финансовыми обязательствами предыдущих “услуг”, нельзя давить в той же степени, как на того, кому “помогали”. С другой стороны, Трамп не знал, как заключаются сделки в Вашингтоне, как получать, – скорее уж покупать по принципу “услуга за услугу”, – поддержку потенциальных сторонников и всех тех, кто не является явным противником. Не знал он и правил функционирования бюрократических структур, их инерции, способности к сопротивлению любым реформам. Из-за того, что Трамп не был связан с политическими структурами, у него постоянно были проблемы найти нужных людей для разных должностей в течение первых лет президентского срока, у него по сути не было команды на момент победы на выборах в 2016 году. Что еще важнее: найти людей, которые с одной стороны, знают как делаются дела в Вашингтоне, а с другой, не замазаны этими делами и желают изменить ситуацию к лучшему, крайне сложно, практически невозможно!

Второй пункт. Привнесение опыта бизнесмена в управление страной – это однозначно плюс, поскольку бизнесмен рискует своими деньгами, потому принимает более взвешенные решения, чем политик, который рискует деньгами налогоплательщиков и жизнями солдат. Однако при этом политик умеет корректировать свои действия, если видит недовольство избирателей, не может продавливать свои решения через несогласных с ним парламентариев, чувствует, что над ним постоянно есть кто-то более могущественный. Бизнесмен – в отличие от наёмного управляющего, отвечающего перед советом директоров или акционерами, или владельцами, – может принять верное решение, которое больше никто не одобряет, но впоследствии поддержат потребители. Не обязательно сразу, а через год-два. Политик должен учитывать практически немедленную реакцию противников не только в отношении самого себя, но и своих сторонников (в отличие от бизнесмена). Поскольку Трамп управлял собственными компаниям, не оглядываясь на равноправных партнёров или акционеров в подавляющем большинстве случаев, то привычки искать компромиссы и признавать правоту других у него нет, что мешало добиваться некоторых целей (или уменьшало размер достижений), требующих поддержки многих.

Третий пункт. За последние десятилетия у значительного числа американцев сформировалось ощущение, что правительству страны на них наплевать, что их интересы игнорируются, что политиками обсуждается всё, что угодно, но не то, что волнует простых людей. Интересы американского среднего класса игнорировались властями ради “прогрессивных” целей как во внешней, так и внутренней политике. В том числе рос прессинг государства на бизнесы, что вынуждало компании тратить больше ресурсов на соответствие производственных процессов всё увеличивающемуся числу законов и подзаконных актов, а потраченные на эти цели средства не обеспечивали рост конкурентоспособности на мировом рынке и не повышали благосостояние владельцев и работников. Власти закрывали глаза – за “взятки борзыми щенками” от лоббистов, – на миллионы нелегалов, работавших за копейки, не платящих (буквально или нетто) налоги, являющихся тормозом для роста производительности труда в тех сферах, где они заняты (зачем изобретать/строить машины и механизмы, если можно обойтись крайне дешёвым трудом нелегалов?). Тоже самое касается воровства интеллектуальной собственности американских компаний китайцами (и не только ими), невыгодных Америке торговых договорённостей, вывода производства в другие страны, лишения Америки промышленного потенциала и добывающей промышленности.
Пожалуй, это единственный пункт в списке, где парадоксально только то, что Трампа критиковали в течение 4 лет за то, что в итоге взял на вооружение его оппонент в 2020 (см. байденовский план “Сделано в Америке”), и признают новым консенсусом и непримиримые критики Трампа среди консерваторов.

Четвертый пункт. В значительной мере Трамп интуитивно понимает, как работает популизм: в массах накапливается подспудное, невыражаемое словами недовольство действиями элиты, витающей в облаках и игнорирующей сложности и проблемы, с которыми большинству граждан приходится ежедневно сталкиваться в реальности, апелляция к этому неартикулированному недовольству и обеспечивает успех политиков-популистов. Это по сути коррекция неверного политического курса реальностью.

Предвыборная кампания Трампа и потом его администрация сумели в значительной мере вернуться к здравому смыслу в экономике вместо использования идеологических сказок. Успех в этой сфере был велик и закономерен (подробности есть в легко-читаемой книге экономических советников Трампа Стивена Мура, Артура Лаффера и Лоуренса Кудлоу “Трампономика” – “Trumponomics: Inside the America First Plan to Revive Our Economy“). И именно успехи в этой сфере, снизившие безработицу и обеспечившие рост заработной платы, оказались самыми уязвимыми из-за введенного во многих штатах карантина (под предлогом уханьской корона-вирусной инфекции) – в мгновение ока миллионы людей лишились работы, а за месяцы вынужденного простоя разорились многие тысячи малых бизнесов. Подача информации основными телеканалами и газетами исказили и уменьшили достижения и увеличили недостатки.
“Почему дезинформация сработала в данном случае?” – спросит вдумчивый читатель. – “Неужели люди не замечают, что они стали жить лучше?” Люди замечают, но психологические особенности заставляют людей приписывать собственные успехи исключительно своим достоинствам, тогда как чужой успех объяснять внешними обстоятельствами. Потому если пресса не сообщает о том, что очень многие стали жить лучше, люди не заметят этого сами, хотя рост их личного благополучия им самим и очевиден.

Пятый пункт. Несправедливые, бесчестные нападки на Трампа со стороны левых начались еще во время его избирательной кампании, а потом резко усилились после его победы в ноябре 2016. Степень негативного отношения прессы объясняет новую интерпретацию “тефлонового политика”: это не тот, к кому “не пристают” плохие новости, а тот к кому, – из-за постоянной лжи прессы, как в случае Трампа, – “не пристают” хорошие новости. Поскольку массы не узнавали ничего о достижениях администрации из основных СМИ, Дональд Трамп сообщал о достижениях своей администрации в Твиттере.
Не Трамп начал “войну” с прессой, но он не испугался, не пошёл на попятный перед превосходящими силами противника. Чтобы отвечать многочисленным атакам организованных масс “журналистов” и “звёзд”, а не только политиков из противоположного лагеря, нужна редкая смелость. У Трампа она есть, пожалуй, её у него больше, чем у кого бы то ни было из известных американских политиков.
Как отметил историк и публицист Виктор Дэвис Хэнсон (Victor Davis Hanson) в отличной книге “The Case for Trump“ (крайне рекомендую прочесть; моя рецензия здесь), чем резче “наезд” на Трампа, тем жёстче ответ последнего. Но во-первых, от безмозглых “звёзд” и ангажированных псевдо-журналистов никто не ожидает вменяемого поведения, во всяком случае не в той степени, как от президента страны, во-вторых, ругань вовлекает эмоционально, потому, начав ругаться, трудно остановиться, трудно заметить, что перешёл черту. Ну, и наконец, время президента слишком ценно, чтобы тратить его, отвечая на тупые комментарии в Твиттере. Когда 88% избирателей полагают, что президент должен меньше писать в Твиттере, а президент их игнорирует, не удивительно, что люди находят ругань Трампа в соцсети вульгарной и меньше его поддерживают (во всяком случае какой-то процент перестаёт поддерживать именно из-за этого). Однако из-за предвзятого отношения подавляющего большинства журналистов, у 45-ого президента не так много каналов связи с обществом, помимо собственного Твиттера (покуда и его не отобрали). Во всяком случае, похоже, что именно так полагает сам Дональд Трамп.
И эта самая привычка отвечать всем нападающим одновременно создаёт всё увеличивающуюся коалицию врагов Трампа. И одновременно мешает не самым ярым сторонникам, т.к. ругающийся со всеми – безотносительно того, сам он начал или только защищался, – человек вызывает меньше симпатий у спокойной публики, у “независимых” и “умеренных”. Так что не удивительно, что Трамп проиграл Байдену 14% среди “независимых” и 25% среди “умеренных”. И к сожалению, это не апостериорное знание, коим по определению нельзя воспользоваться, негативное отношение “независимых” к поведению Трампа было известно из опроса ещё мая 2018.
Так что Дональд Трамп сделал сам себя удобной и лёгкой целью для врагов. И это определило результат, ибо в политике имидж важнее дел, а имидж создаёт пресса (во всяком случае, если она практически единодушна по отношению к кому-то).

Пункт 6. Большинству людей приятнее общаться с теми, у кого живой ум, а не вязкое болото из одной несчастной идейки, к которой десятки раз возвращаются, когда всем уже всё давно стало ясно. Живость ума важна как для бизнесмена, так и для политика. И обычно живость ума, соответствует живости, эдакой непоседливости характера. Трамп обладает этими качествами, но они же мешают ему сконцентрироваться на задачах, требующих долгосрочных усилий и постоянного контроля, не дают уживаться с более инертными сотрудниками. А если постоянно менять кадры, то уход одного министра и приход нового только укрепляют карьерных бюрократов в убежденности, что следует и дальше саботировать администрацию, ибо пока новый начальник разберется в происходящем, пройдут не недели, а месяцы, а потом – не исключено! – и его заменят. Так что живость Трампа не только помогала ему, но и в значительной мере мешала.

Седьмой пункт. Успех в бизнесе и в телепрограммах раздувают уверенность в собственных силах у любого человека. Это естественно и в основном хорошо, поскольку только уверенный человек может приложить действительно все силы для достижения цели, тогда как неуверенный выкладываться полностью не станет (“а смысл дёргаться, если всё равно ничего не получится?”). И окружающие могут ощутить наличие или отсутствие внутренней уверенности и редко соглашаются идти за тем, кто недостаточно уверен в себе (как минимум на публике). Видимо, подавляющее большинство политиков характеризуются той же избыточной самоуверенностью. Но, к сожалению, человек с чрезмерной уверенностью в собственной правоте не желает слушать несогласных с его трактовкой событий, критиков и предлагающих иные пути достижения цели. Из-за чего самоуверенность создаёт проблемы при принятии решений, особенно если нужно скорректировать не самый удачный план действий. И если политик редко признает собственные ошибки (а всеобщее внимание к последним привлекают многочисленные недруги!), винит в поражениях кого угодно, только не себя, это уменьшает число желающих помогать ему, работать с ним, да и симпатий у непредвзятых наблюдателей, – в какой-то момент становящихся избирателями! – не вызывает.

Восьмой пункт. Трамп хороший оратор, он зажигает и вдохновляет аудиторию, он собирает заметно больше сторонников, чем его оппоненты, люди готовы часами ждать приезда Трампа на предвыборные митинги (нет, он не опаздывает намеренно, это людям не терпится, вот и приезжают заранее). Одновременно воодушевление сторонников вдохновляет и противников. В политике отнюдь не всегда “сила действия равна силе противодействия”, но при отсутствии внутреннего чувства моральной “неправоты” у оппонентов упомянутый физический закон срабатывает. А если у одной из сторон больше “мегафон”, т.е. сильнее поддержка прессы, то противодействие может заметно превосходить действующую силу воодушевления масс неким политиком.
Еще один важный момент: разговор с массами не требует аналитических способностей, последние скорее мешают. Потому тот, кто вдохновляет толпы, не сможет так же легко соглашаться с не особо лестными моментами в аналитических документах, подготовленных помощниками, не будет поддаваться рефлексии и, как следствие, не сумеет заметить собственные ошибки на ранних стадиях, когда их еще легко исправить.

Девятый пункт. Трамп отвергает политкорректный полу-марксистский жаргон. И тем самым получает поддержку масс и ненависть элиты. Неприятие консенсуса университетской профессуры и голливудско-спортивно-музыкальных “звёзд” касательно “глобального антропогенного потепления”, желательности всеобщего равенства и повышения минимальной оплаты труда, “гарантированного минимального дохода” или успехов государственной медицины – всё это добавляло ненависть к 45-ому президенту со стороны тех, кто может воздействовать на массы или в социальных сетях, или со страниц газет и экранов ТВ, или в классах и университетских лабораториях. И противостоять лжи всех этих групп леваков миллионы американцев, особенно молодых, не знающих ничего о преступлениях коммунизма и имеющих искажено-марксистское представление об истории собственной страны, не сделавших для страны ничего, не смогли. Они поддались промыванию мозгов со стороны рупоров левацкого агитпропа.

Пункт 10. Каждый политик алчет быть в центре внимания (да и части обычных людей это тоже приятно). Но привлечение внимания к человеку означает, что его дела будут заметны меньше. Когда избиратели концентрируются на личности, особенно личности не идеальной, имеющей многочисленные недостатки, – и не будем забывать, что враждебная пресса преувеличивала эти недостатки, преуменьшая достоинства, – ничего хорошего не выйдет.
Когда политик преувеличивает собственные достижения, не поминая помощников в достаточной степени, чтобы компенсировать незаслуженно негативное освещение его действий, неопределившиеся/нейтральные/независимые будут отдаляться от такого политика. Представление о характере политика, обливаемого помоями и при этом занятого самовосхвалением, важнее действий. Особенно среди религиозной части электората. Тот, кто пытается быть всегда и во всем в центре внимания, исподволь заставляет сравнивать себя с идеалом и, разумеется, проигрывает с треском при таком сравнении. Мы снова и снова возвращаемся к тому, что имидж политика важнее его реальных дел. Экономические, военные или внешнеполитические достижения или неудачи не столь важны, как то, какой образ политик и пресса смогли навязать массам.
Не будем забывать, что en masse избиратели не желают лишний раз думать, если им за это не платят (т.е. не на работе), потому восприятие политика на основе проекций пропагандистов, выдающих себя за беспристрастную прессу, и определяет электоральные действия граждан, голосующих за того, кто кажется им хорошим человеком. Или против того, кого им сумели представить как плохого. Никакие пункты политической программы и поступки и свершения в настоящем или прошлом не могут поколебать преимущество кажимости над деятельностью.

Парадокс Трампа в том, что его сильные стороны, которые обеспечили ему победу в 2016 году, обратились – в значительной мере из-за четырех-летних атак левого агитпропа, в каковой превратились многие американские СМИ, и неспособности Трампа измениться или хотя бы скорректировать своё поведение, – в слабости, приведшие к поражению в 2020 году (несмотря на то, что за Дональда Трампа проголосовало на 11.2 млн больше избирателей, чем в 2016).