“Надеждины”

2 апреля в Торонто привозили моноспектакль Марии Машковой “Надеждины”, чем открыли северо-американское турне.
Аншлага в Торонто (на самом деле показ был в одном из пригородов) не было, но заполненность зала была неплохой. Не знаю, насколько соответствуют истине заявления о том, что в Америке все билеты были распроданы.
Спектакль раскручивали на ажиотаже: дочь актера Владимира Машкова расплевалась с ним из-за войны и нашла родственников в Украине, да еще и по фамилии Зеленский.

Источник картинки
// Хотел поставить не картинку, а видео, но, кроме откровенно рекламных клипов с (само)восхвалением, ничего не нашёл.//

Итак, о чем спектакль? Был такой давно позабытый саратовский революционер Евгений Зеленский, который писал под псевдонимами Л. Надеждин и Л Соколовский. Помимо публицистической деятельности он организовал как-бы-почти-эсеровскую Революционно-Социалистическую группу “Свобода”. Список его опусов можно найти тут. В моноспектакле постоянно упоминается один из них – “Возрождение революционизма в России”.

Умер он в 27 или 28, или 30 лет (информации мало, источники не полностью стыкуются между собой, точно совпадает дата смерти – 1905 г, а вот год рождения – то-ли 1875, то-ли 1877), оставив после себя вдову – Меланию Зеленскую, и – согласно одному из источников, – сына Дмитрия. У последнего родилась дочь Надежда, которая, в свою очередь, является Марии Машковой.
По другой версии,  Надежда была дочерью Евгения Зеленского и Мелании.

Евгений Зеленский с Меланией (отсюда)

На основе записок/”мемуаров” Мелании (Мили) Зеленской (в девичестве – Севрук) и построена канва спектакля. Мария Машкова едина в многих лицах – она и революционер (вроде как прапрапрадедушка актрисы), и его жена (прапрапрабабушка), и т.д.

Режиссером-постановщиком выступил Егор Баранов, в марте 2022 уехавший в США, где уже успел снять коммерчески провалившийся (в отличие от нескольких его российских проектов), но получивший неплохие отзывы фильм.
Драматургом же выступил Арсений Фарятьев (настоящее имя – Никита Лебедев, он единоутробный брат Марии Машковой – их мать актриса Елена Шевченко).

Мария Машкова демонстрирует какие-то эмоции, не усыпляет зал, быстро перемещается, перевоплощается и переодевается. Проблема в том, что пьеса совершенно беспомощна в плане драматургии. Да и сказать, что там есть хоть что-то от драматургии, можно только из уважения к политической позиции участников проекта. Нет никакого развития характеров героев или хотя бы одной только героини, не возникает никакой эмоциональной связи с ней. Сухой пересказ событий откровенно скучен, никаких сюжетных поворотов из него не извлекли. Какой уж там катарсис, какое возвышающее очищение души!

Режиссер 1988 года рождения решил, что революционеры до революции вели себя точно также как комиссары после оной. Так что попытки Машковой перевоплощаться у тех, кто хоть немного представлял ситуацию в России и ее революционном движении до 1905 года, могли вызвать исключительно классическое “не верю!”. Когда-то Жванецкий высмеивал советские фильмы за откровенную недостоверность попыток показать жизнь на Западе, в том числе, едкой фразой: “И даже у лошадей наши морды”. К огромному сожалению, это был как раз тот самый случай.

Из этого не следует, что у актрисы нет таланта, возможно, и у режиссера он тоже имеется, но в обсуждаемом представлении единственное, что было явлено миру, – полный провал драматурга (в данном случае, полагаю, нужно писать это слово в кавычках), помноженный на феноменальную историческую безграмотность режиссера и актрисы, от которых требовалось хоть немного поинтересоваться вопросом.

Однако может быть проблема не в конкретном спектакле, а в жанре? Может быть вообще нормальных моноспектаклей для женщин нет?
14 лет назад смотрел моноспектакль, который до сих пор не могу забыть. Это было в канадском театре по канадской же пьесе с 80-летней – на тот момент, – актрисой. Так что дело отнюдь не в жанре.

Может быть дело исключительно в ВПС? Насколько я могу судить по тем, с кем обменялся мнениями после представления в Торонто, пьеса разочаровала абсолютно всех, но солидарность с политической позицией создателей подталкивает к тому, чтобы не критиковать слишком громко. И искать хоть какие-то светлые стороны. Например, что актриса хорошая, во всяком случае по каким-то фильмам это заметно. И с этим нет нужды спорить. Мастерство актёра не может раскрыться на слабой пьесе или при плохой режиссуре. Да и режиссер может выжать не больше, чем заложено драматургом.

Что имеем в сухом остатке? Скандал – замечательная база для продаж. Но качество продаваемого товара скандал, – даже если мы используем эвфемизм “сенсация” вместо этого, не столь уж лестного слова, – не повышает. И желание поддержать “своих” опускает эстетическую и интеллектуальную планку диссидентствующей эмиграции предельно низко. Так что как минимум некоторым зрителям становится стыдно. А у части культивируется эстетическая и интеллектуальная слепота, дабы не перестать поддерживать тех, кто декларирует оппозицию клептократическому режиму, ведущему захватническую войну.