Заметил интересную особенность: когда в одной и той же сколько-то неприятной ситуации оказываются два человека, похожих почти всем, жалость к тому из них, кто ниже, сильнее. Высокого не так жалко…
Да, особенность эту я заметил за собой, но полагаю, что касается она если не всех, то многих. И весьма странно, что подобное когнитивное искажение не обнаружили психологи. Во всяком случае поиск в Гугле ничего не дал.
Чтобы “перевести стрелки”, сошлюсь на классика: “И милость к падшим призывал.” Александр Сергеевич здраво рассудил, что жалость вызывают падшие, то есть те, кто ниже нас, кто внизу, т.к. те, кто выше, вызывают не жалость, а зависть, а в случае падения – злорадство. Всяко просить для них милости имеют право только те, кто выше, а не те, кто ниже жалеемых.
Возможно, корни этого нужно искать в эволюции: сообщества, где жалели детей, явно имели преимущества перед сообществами, где детей не жалели.
В какой-то мере мы придаем жалости положительное значение. Что косвенно подтверждает предположение об эволюционных корнях жалости. Потому в своей пьесе Горький идёт против течения, говоря, что жалость унижает человека (“Надо уважать человека! Не жалеть… не унижать его жалостью… уважать надо!”). Никакого вызова устоям не было бы, коли все считали, что жалость унижает. Жалостливый – это положительная характеристика, тогда как безжалостный – отрицательная во всех нормальных обществах. За исключением человеконенавистнических нацистских и коммунистического режимов.
Жалеющий ставит себя выше того, кого жалеет. Подсознательно. Становясь, если не матерью/отцом, то, как минимум, старшим, более значимым, занимающим более высокое положение. То есть унижение одного (того, кого жалеют) одновременно является и процессом возвышения другого (того, кто жалеет). Иначе говоря, объект жалости ниже субъекта жалости же.
И теперь уже становится куда интереснее разобраться, почему данное когнитивное искажение не заметили, чем в самом искажении. Ведь то, что мы изо всех сил стараемся не замечать, не менее точно характеризует нас, чем то, что нам нравится.