Мимолетности

Беззакония текучесть высока: каплю пролил – и тебя волна накрыла.

Покуда гарантирован обман, приятнее и легче верить нам.

Чем больше обещает государство, тем меньше граждане за долг свой пос читают. Покуда напрочь их гражданство не сотрется.

Лимонный да морковный – вот цвета дубов и кленов, лип, акаций… Ноябрьская белок суета… Прекрасна смерть, и нечего бояться.

Банальность чтоб по сердцу не ударила, мы ей вселенское значенье придаем.

Порою ивам, верно,кажется, что листья их – почти иголки. И можно оставлять зелеными, когда другие покраснели. В зелено-желтом межсезонии надолго ивы застывают. Так души наши – как бы юные, старенья тел не замечают.

В овраге лес, как люди в бане, настолько гол, что быть не-голым стыдно.

Любую дикость можно оправдать, и в подвиге любом найти отбросы. Нельзя поэтому критерии менять, судить кого-то мягче или строже.

Лес учится не двигаться, когда осенний ливень не прессует слишком сильно. Чтоб на всю зиму замереть, копя движение и шепот да для лета.

Когда на небе места не найти, по влажным облака ползут низинам. Так очевидны и понятны, что рифмовать приходит их обман. Но ненадолго. Что вдвойне приятно.

Нельзя холопом быть от сих до сих, а где-то, по бокам – совсем свободным. Холопство в душу допустив, ты вынужден свершать лишь то, что подло.

Гений и в болото зла проваливается, когда остальные ковыляют по бетону мелких уступок и сделок с совестью.

Сомненья столь типичны для людей, что мы их видим и в природе.

Не может измененье в красоте прийти неслышно. Коль шелест слышишь, рядом красота.

О барстве грезят лишь холопы.