Мимолетности

Когда корабль тонет, каюту безопасную искать – напрасные надежды.

Когда в душе своей таскаешь камни, их злость разогревает добела. И дальше жар поддерживают камни.

Чем меньше совести у среднего прохожего, тем разрушительней любое колебание – ткань социума будет осыпаться тленом.

Обман прощаем мы по двум причинам: корысти ради и по собственной нечистоте души.

За специалистов ошибочно полагают ищущих объяснения в катастрофах и экстремальных изменениях, вместо нюансов и полутонов.

Холопам кажется, что жизнь – лишь у господ. Свободные – своею заворожены.

Неизбежность страданья не дает замечать,
как волшебно прекрасен окружающий ад.

Нельзя заметить у других грех, коим не обладаешь.

Завидующий сам себя лишает жизни. Вернее положительных эмоций, что умаляет ценность человека до нуля.

Любой из нас зациклен на себе, а красота наружная усугубляет это до уровня почти болезни.

Свобода сделать гадость и ошибку – не то, за что цепляться стоит. Поэтому ограничение свободы иногда идет на пользу. Затем нам брак и нужен.

Воспоминанья вечно в кандалах моральных норм, амбиций, страхов. Поэтому проторенной дорогой только ходят.

Если прежде выслушиваешь факты, а после приходить к заключению, прослывешь мудрецом. Поскольку это чрезвычайно сложно: удобней к заключенью приходить вне привязки к фактам.

Обиды повод – редко тот, что выслушивают.

Нас слушают лишь те, что уважают. Поэтому мы ценим так, кто нам не затыкает рот.

Вторгаясь в темноту чужого тела, там не тепло пытаешься найти, но теплоту. И если не находишь, злишься, сонно и бессильно.

В другом уже не находя загадки, отказываем в уникальности. Откуда и шага нет до убежденья, что банален до предела. Потому нас недостоин. А дело исключительно в поверхностности взгляда и лености души.

Судьба нечасто сводит с теми, кто поможет лучше стать. Но оставаться нужно вместе, когда те улучшения не прекращаются в течение декад.

В узорах странных замечаем лица, когда игра теней и трещин не мельчишит: воображенье быстро утомляется попытками бесплодными.

Моральным и убийца может быть, когда вокруг садисты-палачи. Но чаще это мелкий негодяй на фоне крупных и гигантских.

После любовная истома все подлинные чувства выдает.

Гордящийся своим не-лицемерьем – иль дерзкий хам, иль редкостный ханжа. Не-лицемерья следует стыдиться – оно поверхностное самонаблюденье выдает.